Текст Казника о музыке представлен для единого экзамена ЕГЭ. Как взаимосвязаны поэзия и музыка? Такой вопрос задает искусствовед М.С. Казиник, побуждая к размышлениям на эту тему.
Текст Казника о музыке: варианты сочинения
Чтобы найти ответ, давайте углубимся в текст. В начале своих размышлений автор приводит слова выдающегося пианиста Рихтера: «Хорошая музыка, если она исполнена мастерски, преодолевает языковые барьеры и затрагивает все сердца». Казиник понимает намерение Рихтера, но придерживается иной точки зрения. Позвольте мне пояснить. Михаил Семенович делится интригующим «тревожным» экспериментом, который он провел. Перед самым концертом Рихтера, на который было трудно достать даже один билет, Казиник приобрел пятнадцать билетов и подарил их молодым людям из московского вуза. После концерта он попросил молодых людей написать рецензии и, к сожалению, не заметил ни одного положительного отзыва. Таким образом, подтвердилось убеждение автора в том, что даже великолепная музыка, исполненная с блеском, может остаться незамеченной.
Тем не менее, Казиник решил продолжить эксперимент. Он пригласил группу на встречу в небольшую комнату, оборудованную пианино и проигрывателем. Там они вели долгие разговоры «о жизни, Бетховене, смерти, любви» и «поэзии». Когда рассказчик заметил нежелание молодых людей уходить, он понял, что ему удалось «установить с ними контакт». В завершение встречи он сыграл на фортепиано и поставил перед группой запись концерта Рихтера. Казиник был поражен, увидев, что музыка и слушатели переплетены «током величайшей интенсивности». Мелодии проникали в глубины их сердец, и они говорили, что «музыка, которую они пережили сегодня, была просто изысканной». Естественно, никто из них не понял, что это была та же самая музыка, которую исполнял Рихтер. Музыка осталась такой же прекрасной, но восприятие изменилось, изменив воздействие музыки.
Сравнивая реакцию детей на концерт Рихтера с их впечатлениями от музыки, которую они услышали во время поэтического собрания, можно заметить, что поэзия повысила чувствительность испытуемых, соответствующим образом настроив их души. Благодаря эксперименту Казиника, читатели понимают, что не все могут легко распознать и понять великолепное произведение искусства при первом знакомстве, с первой ноты. Иногда требуется небольшая помощь, чтобы подготовить человека к восприятию прекрасного.
Автор приходит к следующему выводу: поэзия находится на полпути между вербальной природой повседневной речи и полной невербальной сущностью музыки. Она облегчает переход от поэтического «царства» к музыкальному. Проще говоря, поэзия выступает в роли проводника в царство музыки.
Нельзя не согласиться с автором. С моей точки зрения, музыка, особенно классическая, является одной из самых сложных форм искусства. Мы слышим только музыку, лишенную видимых символов, цветов или образов, в отличие от картины или прозаического произведения. Неопытному слушателю может даже показаться, что музыка состоит не более чем из нот. Здесь на помощь приходит поэзия: она может подготовить непосвященного к восприятию музыки и прояснить те аспекты, которые могут не поддаваться первоначальному пониманию. Более того, поэзия может усилить воздействие, оказываемое музыкой. Неслучайно жанр оперы существует в сфере музыкального искусства.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что музыка и поэзия настолько тесно переплетены, что разделить их порой оказывается непросто, поскольку оба вида искусства имеют общую цель — резонировать в глубинах человеческой души.
Вариант 2
Взаимосвязь поэзии и музыки уже давно является предметом размышлений, предложенных проницательным искусствоведом М.С. Казиником. Для того чтобы разгадать этот интригующий вопрос, давайте углубимся в суть дела. В начале своих размышлений автор приводит слова знаменитого пианиста Рихтера, который утверждал, что «хорошая музыка, когда она искусно исполнена, превосходит необходимость слов и трогает всех, кто ее слушает». Хотя Казиник понимает точку зрения Рихтера, у него есть несогласие. Сейчас я объясню, почему. Далее Михаил Семенович рассказывает о проведенном им «замечательном» эксперименте. Перед очень популярным концертом Рихтера, на который трудно было достать один билет, он сумел приобрести пятнадцать и щедро раздал их молодым людям из московского вуза. После концерта он попросил слушателей написать свои мысли, но не обнаружил ни одного положительного отзыва. Таким образом, это подтвердило убеждение автора в том, что даже исключительная музыка, исполненная с блеском, может остаться незамеченной.
Однако Казиник решил продолжить свой эксперимент. Он предложил группе собраться в скромной комнате, украшенной пианино и проигрывателем. Там они вели обстоятельные беседы о «жизни, Бетховене, смерти, любви» и, что особенно важно, о «поэзии». Когда рассказчик заметил, что молодые люди не проявляют никакого желания уходить, он понял, что ему удалось «достучаться до них». В качестве последнего штриха он сыграл для молодых слушателей на фортепиано и угостил их записью концерта Рихтера. К своему изумлению, Казиник заметил «ток повышенного напряжения», объединяющий музыку и слушателей. Мелодии проникали в сердца присутствующих, побуждая их описывать музыку как «изысканно прекрасную». Они не знали, что это была та же самая музыка, которую исполнял Рихтер. Красота музыки осталась неизменной, но восприятие изменилось, что привело к значительному эффекту.
Если сопоставить реакцию детей на концерт Рихтера с их впечатлениями от музыки во время поэтического вечера, становится очевидным, что поэзия обострила чувствительность испытуемых и настроила их души соответствующим образом. Благодаря эксперименту Казиника читатели понимают, что не все могут сразу распознать и понять шедевр искусства при первом знакомстве, с первой ноты. Иногда требуется небольшое руководство, чтобы подготовить человека к восприятию прекрасного.
Таким образом, автор приходит к следующему выводу: поэзия занимает промежуточное положение между вербальной природой повседневной речи и полной невербальной сущностью музыки. Она служит проводником, облегчающим переход из сферы поэзии в сферу музыки. По сути, поэзия выступает в роли проводника в мир музыки.
Оспаривать утверждение автора практически невозможно. По моему личному мнению, музыка, особенно классическая, является одним из самых грозных видов искусства. Музыку можно только слышать, в ней нет различимых символов, цветов или образов, подобных тем, что можно найти в живописи или прозе. Неопытному слушателю музыка может показаться не более чем последовательностью нот. Именно здесь на помощь приходит поэзия, умело подготавливающая новичков.
Более того, поэзия способна преодолеть разрыв и подготовить неопытных людей к глубокому переживанию музыки, проясняя то, что может быть нелегко понять при первом знакомстве. Более того, поэзия способна усилить воздействие самой музыки. Неслучайно существует опера — жанр музыкального искусства, сочетающий в себе поэзию и музыку.
Таким образом, мы можем с уверенностью утверждать, что музыка и поэзия глубоко переплетены, настолько, что различие между ними становится сложным, поскольку оба вида искусства имеют общую цель — найти отклик в душе человека. Они обладают способностью вызывать эмоции, будоражить глубины души и вызывать глубокий отклик.
